Неточные совпадения
Если муж умрет в ссылке или если брак будет расторгнут вследствие нового преступления, то
жена, по ст. 408, может возвратиться
на родину на казенный счет.
В Малом Такоэ каторжная Соловьева Прасковья сожительствует с поселенцем Кудриным, который не может жениться
на ней, потому что
на родине у него осталась
жена; дочь этой Прасковьи, Наталья, 17 лет, свободного состояния, сожительствует с поселенцем Городинским, который не женится
на ней по той же причине.
Жениться
на Сахалине ему было нельзя, так как
на родине оставалась у него
жена и развода ему не давала.
…С тех пор как я не беседовал с вами, в наших списках опять убыль: М. А. Фонвизин 30 апреля кончил земное свое поприще в Марьине, где только год пожил.
Жена его осталась горевать
на родине. — Вслед за тем получили известие о смерти Павла Созоновича.
…Сегодня известие: А. И. Давыдова получила разрешение ехать
на родину. Летом со всей семьей будет в доме Бронникова. Таким образом, в Сибири из приехавших
жен остается одна Александра Васильевна. Ей тоже был вопрос вместе с нами. Я не знаю даже, куда она денется, если вздумают отпустить. Отвечала, что никого родных не имеет, хотя я знаю, что у нее есть сестра и замужняя дочь.
Этот план очень огорчал Марью Михайловну Райнер и, несмотря
на то, что крутой Ульрих, видя страдания
жены, год от году откладывал свое переселение, но тем не менее все это терзало Марью Михайловну. Она была далеко не прочь съездить в Швейцарию и познакомиться с родными мужа, но совсем туда переселиться, с тем чтобы уже никогда более не видать России, она ни за что не хотела. Одна мысль об этом повергала ее в отчаяние. Марья Михайловна любила
родину так горячо и просто.
— Ну да, — положим, что вы уж женаты, — перебил князь, — и тогда где вы будете жить? — продолжал он, конечно, здесь, по вашим средствам… но в таком случае, поздравляю вас, теперь вы только еще, что называется, соскочили с университетской сковородки: у вас прекрасное направление, много мыслей, много сведений, но, много через два — три года, вы все это растеряете, обленитесь, опошлеете в этой глуши, мой милый юноша — поверьте мне, и потом вздумалось бы вам съездить, например, в Петербург, в Москву, чтоб освежить себя — и того вам сделать будет не
на что: все деньжонки уйдут
на родины, крестины,
на мамок,
на нянек,
на то, чтоб ваша
жена явилась не хуже другой одетою, чтоб квартирка была хоть сколько-нибудь прилично убрана.
Так же, как и муж Эмилии, ее односельчанин Донато Гварначья жил за океаном, оставив
на родине молодую
жену заниматься невеселою работой Пенелопы — плести мечты о жизни и не жить.
Имение это досталось ему от отца и никогда не отличалось благоустройством; Гаврила Степаныч долго находился в отсутствии, служил в Петербурге; наконец, лет пятнадцать тому назад, вернулся он
на родину в чине коллежского асессора, с
женою и тремя дочерьми, в одно и то же время принялся за преобразования и за постройки, немедленно завел оркестр и начал давать обеды.
—
Жена, дети остались у вас
на родине?
То в них плачет мать по сыне или невеста по жениху; то молодая
жена жалуется
на суровость мужа и злость свекрови; то добрый молодец
на чужой дальней стороне тоскует по
родине, в разлуке со всеми милыми его сердцу; то бедняк, убитый своим горем, сокрушается, что ничего не имеет и живет в презрении.
В третий раз, подойдя к углу цейхгауза, я круто повернул за угол. Гаврилов по-прежнему сидел
на своем обрубке, понурив голову, собачки с ним не было. Солдат охватил штык руками и свесил голову дремотные сумерки нагнали
на него сон или тихие мечты о далекой
родине, может быть, тоже о
жене и о детях.
О далекой
родине он пел; о ее глухих страданиях, о слезах осиротевших матерей и
жен; он молил ее, далекую
родину, взять его, маленького Райко, и схоронить у себя и дать ему счастье поцеловать перед смертью ту землю,
на которой он родился; о жестокой мести врагам он пел; о любви и сострадании к побежденным братьям, о сербе Боиовиче, у которого
на горле широкая черная рана, о том, как болит сердце у него, маленького Райко, разлученного с матерью-родиной, несчастной, страдающей
родиной.
Уездные врачи (которых тогда было по одному
на уезд) делали только судебные «вскрытия», а лечить больных времени не имели; отец мой обладал «Лечебником штаб-доктора Егора Каменецкого», но не имел дара лечить; матушка боялась заразы, а француз-доктор, женатый
на нашей богатой соседке, бывшей княгине Д*, еще в самом начале голодного года покинул
жену и уехал от снежных сугробов России
на свою цветущую
родину, а оттуда в палящие степи Африки, где охотился
на львов вместе с Клодом Жераром.
Была и интересная парочка: молодой лорд и его
жена, молоденькая и хорошенькая леди, которые совершали свое несколько далекое свадебное путешествие — ни более, ни менее, как
на Сандвичевы острова, чтобы оттуда потом через Америку вернуться
на родину.
Содержатель кают-компании, тот самый красивый блондин, который ушел в плавание, оставив
на родине молодую
жену, спустился по трапу к малайским лодкам и, держась за фалреп, стал смотреть, что такое привезли. Он торговался, желая купить подешевле кур и ананасы.
На родине ни дома, ни
жены, ни ребятишек не нашел.
Тогда я с ним встречался в интеллигентных кружках Москвы. Скажу откровенно: он мне казался таким же неуравновешенным в своей психике;
на кого-то и
на что-то он сильнейшим образом нападал, — в этот раз уже не
на Герцена, но с такими же приемами разноса и обличения. Говорили мне в Ницце, что виновницей его возвращения
на родину была
жена, русская барыня, которая стала нестерпимо тосковать по России, где ее муж и нашел себе дело по душе, но где он оставался все таким же вечным протестантом и обличителем.
Подати у нас, слава богу, не больно еще тяжелы; так ведь не
на одне подати мужику деньги нужны: надо упряжь справить, надо кушак купить, шапку, платок
жене, в храмовой праздник винца хлебнуть, а там еще свадьбы да
родины, молебны да крестины, поп с праздничным придет — ему хлеб-от хлебом, а деньги деньгами.
— Нет, я отбыл свой срок и теперь свободен… Свободен… О, вы никогда не поймете необъяснимое значение этого слова, это может понять только тот, кто чувствовал
на своих ногах кандалы… Я вернулся
на родину и нашел свою
жену в могиле.
— Живи, доживай свой век
на родине, но только чтобы о прошлом ни слова, — сказала княгиня. — Дочь твоей
жены у меня
на дворне, так с ней тебе и видеться незачем… — после некоторой паузы с усилием произнесла княгиня.
Там всё — там родших милый дом;
Там наши
жёны, чада;
О нас их слёзы пред Творцом;
Мы жизни их ограда;
Там девы — прелесть наших дней,
И сонм друзей бесценный,
И царский трон, и прах царей,
И предков прах священный.
За них, друзья, всю нашу кровь!
На вражьи грянем силы;
Да в чадах к
родине любовь
Зажгут отцов могилы.
Через неделю Альбина подала прошение об отъезде
на родину. Горе, выражаемое Мигурской, поражало всех, видевших ее. Все жалели несчастную мать и
жену. Когда отъезд ее был разрешен, она подала другое прошение — о позволении откопать трупы детей и взять их с собою. Начальство подивилось
на эту сентиментальность, но разрешило и это.